Вампир в наследство
Будьте осмотрительней в социальных сетях
Т. Макаровских
© Т. Макаровских, 2016
© Т. Макаровских, иллюстрации, 2016
ISBN 978-5-4483-5069-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Все персонажи вымышлены, а совпадения случайны…
Просьба не повторять описанные в романе трюки :)
Пролог
Смоленская губерния, 1814 год
Полная луна стояла над покрытым имеем лесом. Ее серебристый свет падал на протоптанные жителями Ольховки тропки между домами, узкие вереницы собачьих следов, корявых снеговиков, слепленных ребятами в ноябрьскую оттепель… Стояли рождественские морозы, и редкий крестьянин осмеливался покинуть свою избу. Где-то в лесу заунывно выли хищники. Отчаянная девица, выскочила из дома на перекресток и, прильнув к земле, прислушалась. Интересно, услышала ли она звон бубенцов, сулящий скорое замужество, но вскоре она сорвалась с места и кинулась обратно в избу.
В рождественский сочельник во всех домах горел свет. Семьи собрались на праздничный ужин. Во всех, кроме одной, стоявшей на самом краю деревни, у кладбища в густом лесу. Там жила деревенская знахарка Аграфена Федотовна. Жилище молодой мудрой женщины старались обходить стороной. И только когда в дом приходила беда, Аграфена оказывалась первым человеком, к которому бежали за помощью. Первой, после батюшки, конечно же.
Черноволосая женщина лет сорока, в роскошном платке, расшитом громадными алыми цветами, сидела за столом. Тусклый свет свечи вычерчивал в темноте ее круглое розовощекое лицо и руки с полными пальцами. Напротив нее сидел совсем еще молодой улан, князь, бледный как смерть, с черными как две пропасти глазами.
– Князь, вас же убили! Дюжину дней назад! – в очередной раз повторила Аграфена, бледная как полотно. – Изыдите!
Она перекрестилась, плюнула через плечо, отмахнулась от него вязанкой чеснока, но он не исчезал.
– Изыди, нечистая сила! – прошипела женщина, испуганно глядя по сторонам и пытаясь припомнить, куда же она поставила осиновый кол. – Изыди! Не трожь мою дочь, забудь путь в эту избу. Сгинь! Сгинь, проклятая нечисть! И из села проваливай! Не то убью вас, барин!
– Аграфена Федотовна, – убитым голосом молвил князь, – вы единственный человек во всей округе, кто способен помочь мне. Да, меня убили! Но я не умер! За что мне это проклятье?
– Грешник вы, князь, оттого Бог не берет вас ни в рай, ни в ад! – снова перекрестившись, фыркнула Аграфена и посмотрела на икону в красном углу избы, откуда уныло с иконы на нее глядела Богоматерь. – Уходи. И деревню свою оставь!
– Мудрая женщина, подскажите, что мне с этим делать? Каждый раз, когда полная Луна восходит над Ольховкой, я просыпаюсь, меня тянет прочь из склепа, меня мучает жажда, жажда крови! Меня зовет убивать. Но я не хочу. Помогите мне, Аграфена Федотовна, пока я не уничтожил свою Ольховку. Всех моих сто двадцать пять душ!
– Упырь, значит, – ухмыльнулась знахарка, – только странный какой-то, на которого не действуют наши христианские заговоры. Чеснок, наверняка, жрете еще горстями. Страшный вы упырь, князь. Кол бы вам осиновый в сердце вколоть, да чует мое сердце, что и это вас не успокоит. Прогнала б я вас, да Ольховку спасать надо. Вернетесь вы и за собой всех крепостных уведете в свое царство упыриное. Зараза дьявольская! И кто вас так умудрился-то? Неужто тот румынский граф заезжий-то, что сбежал словно крыса паршивая? Но зачем ему? Человек, вроде бы, приличный.
Знахарка поставила напротив князя зеркало. Как она и ожидала, там отражалось все, кроме барина. Упырь. Вскоре две свечки были поставлены по краям зеркала, а пред князем женщина положила чистый лист бумаги и поставила чернильницу с пером.
– Вам не понравится мое заклятье, но вы обязаны его записать, не дрогнув. Вы должны сделать все, что я вам скажу. Я видела ваше будущее. Оно у вас есть. Но я не могу описать его. В нем много вещей, которых я не знаю, в нем столько всего, чего я боюсь и не понимаю. Мне показали картинки. Непонятные моему разуму. Я видела вас среди живых, с той, которую вы любите. Но так будет, только если вы сейчас пожертвуете самым дорогим.
– Я согласен на что угодно, дорогая моя Аграфена Федотовна. Я хочу жить! И любить людей!
Женщина хитро посмотрела на упыря. Он готов был отдать все, что у него было, ей, крепостной крестьянке, чью мать приобрел пару десятков лет назад его отец. Такова жизнь. В один момент князь и его крепостной могут поменяться местами. И тот, кто носит титул, будет молить о спасении у того, кто пахал на него.
– Тогда ваш друг должен заколотить в твой гроб тринадцать серебряных гвоздей, повесить на него серебряную цепь с замком. Тоже серебряным. И ключ забрать себе. В качестве реликвии.
– Но как граф Андрей узнает об этом?
– А вы ему письмо напишите, от таинственного доброжелателя! – улыбнулась Аграфена. – Ладно, у нас мало времени, князь Дмитрий. Слушайте дальше. Потом. Он должен уехать. Подальше отсюда. В Сибирь. Чтоб его никто не нашел.
– В ссылку? За то, что был секундантом? Его судят?
– Нет, что вы, князь, – развела руками знахарка, – уехать, пока не расследовали вашу дуэль с румынским графом, уехать, чтобы спасти её! Вашу Оленьку! Он должен забрать княжну Ольгу с собой, он должен жениться на ней!
– Нет! – вскрикнул князь Дмитрий.
Он не хотел видеть свою возлюбленную ни с кем другим, кроме себя. Из-за нее он и принял вызов румынского графа. Из-за нее погиб. И теперь отдать ее, самое дорогое в его жизни, лучшему другу. Просто так. Жестоко. Отдать самое дорогое. Именно так сказала сельская ведьма.
– Да! – перечила ему Аграфена. – Мне было видение. Страшное. Ужасное. Представьте, князь Дмитрий, снежную целину, которой нет ни конца, ни края. И в этом безлюдном поле сидит ваша Оленька. Без титула. Обычная девушка. Просто Оленька. Она одета в широкие штаны и рубаху. Она каторжанка, ссыльная. Ноги ее в кандалах к деревяшке прикованы. Она стоит на коленях, в слезах вся, ревет, смотрит в небо звездное да вас, князь, оплакивает. Рядом с ней ваша румынка проклятущая. И в руке у нее – револьвер.
Князь, онемев от ужаса, слушал каждое слово крепостной крестьянки. Ему представлялась жуткая сцена. И если бы у него в груди билось сердце, кто знает, пережило бы оно такую весть о любимой невесте.
– Вы сами сказали, что готовы отдать все за жизнь! Сейчас вы мертвы, князь. Граф Андрей жив. Отпустите с ним возлюбленную! Чтобы злой рок не нашел ее. Иначе она станет такой же, как вы. Вы будете хищниками. Вы станете пить чужую кровь. И однажды ее найдут и сошлют в Сибирь. Где она встретит то, что явилось мне во сне. Вы не найдете ничего, кроме смерти! У вас не останется никаких чувств, кроме чувства жажды. Если любите, отпустите. Дайте ей полюбить, продолжить род… Только в этом случае ваша суженая найдет вас и освободит от проклятья. Помогите княжне Ольге скрыться от проклятья, что наложили на вас. Она любит. Она вернется. Когда придет время. Когда она сможет вернуть и тебя, и Ольховку. Когда она станет сильной женщиной, которую вы полюбите еще больше. Она за вас отдаст всё самое дорогое! Она не побоится смерти. И вы начнете жить заново. Как человек, а не как упырь. Вас заколдовали, на вас висит приворот. Вы стали рабом своей ошибки. Неопределенности. Вы не знали, кого любили. Потому и погибли. А теперь пишите завещание…
Глава 1
Снежная королева
и ее королевство
Ты такая нежная королева снежная
Распустила волосы по белым по плечам
Распустила волосы. но не слышно голоса,
Поцелуям заняты губы у тебя, губы у тебя.
Тимур Агасиев
Златоуст, 2014 год
Узкая горная дорога извивалась змеей вокруг острых камней, исписанных многочисленными именами побывавших здесь туристов. Васи, Пети и Алёнки. Машки, Саньки и Катьки. Иры, Андрюхи и Вованы забрались на отвесные скалы с баллончиками, чтобы отметиться: да, они в этом месте перешли из Европы в Азию или обратно. Почувствовали ли они при этом нечто особенное? Нашли ли портал из одного континента в другой? Скорее всего, да. Иначе бы не стали увековечивать себя корявыми надписями на камнях. На серую, с двойной белой полосой дорогу взирали с высоты, пробившиеся сквозь скалы худощавые березы, маленькие, но сильные сосны. Слабый ветер, очутившийся между горных хребтов, ласково смахивал снег с веток деревьев. Отчаянная рысь бежала, ловко минуя сугробы, вдоль трассы в поисках выброшенной людьми на обочину пищи. Она мечтала об одном: перевернулась бы где-нибудь на вираже фура с колбасой. Но вдруг животное резко остановилось у обочины и замерло, словно статуя.
Бешеной бурей пронесшаяся черная иномарка с закрепленным на верхних реях сноубордом подняла столб искристого снега с обочин и, со скрипом тормозов войдя в поворот, через секунду скрылась за ним. Засыпающий водитель фуры «Гипермаркет МОЙ» встрепенулся, когда низковатая для гонок на российских бездорогах машина, подрезала его и умчалась прочь. Но мечта рыси снова не сбылась. Фура не перевернулась. Печально. Совсем зимой проголодаться можно.
